Многих удивил скандальный развод Бориса Грачевского с женой Галиной, в браке с которой он пробыл около 35 лет. Но еще больший шок породила весть о том, что отец Ералаша женился на молоденькой украинке Анне Панасенко. Борис настолько увлекся новой пассией, что даже прекратил заводить мелкие интрижки с каждой второй красоткой, что попадалась на его пути, и превратился в верного и любящего супруга. Но, как оказалось, юной обладательнице сердца пожилого бизнесмена этого было недостаточно.

Анна Панасенко и Борис Грачевский

Через некоторое время поползли слухи, будто Анна завела роман с диджеем Артемом Сотником. Сначала Грачевский активно защищал свою супругу и всячески опровергал такие нелестные слухи. Он утверждал, что Артем хороший человек, и он много внимания уделяет его супруге только для того, чтобы помочь ей освоиться на телевидении.  После того, как Борис и Анна подали на развод, сплетни о неверности Панасенко все же подтвердились.

Анна сменила Грачевского на Сотника

Многие не удивляются такому развитию событий. Анна молода и очень привлекательна, и это нормально, что ей захотелось связать свою жизнь с ровесником. Кроме этого, существует мнение, будто юная красавица вышла замуж за Бориса только ради того, чтобы пробиться с его помощью в мир шоу-бизнеса. Это можно понять, ведь ранее Анна имела финансовые трудности и в свое время работала стриптизершей в одном из московских клубов, где своей красотой она привлекала богатых клиентов.  Женитьба с основателем Ералаша помогла решить многие проблемы девушки и дала ей наконец-то шанс насладиться безбедной и беззаботной жизнью жены успешного бизнесмена.

Но этим отношениям пришел конец. Анна начала жить вместе с Артемом, Борис же подал на развод. После разрыва брака Анне достанется московская квартира и щедрые ежемесячные алименты для общей дочурки Василисы.  Единственное условие, о котором попросил Борис свою жену: никаких публичных выходов вместе с Артемом до тех пор, пока бракоразводный процесс не закончится. Таким образом Грачевский пытается свести к минимуму чрезмерное внимание к своей персоне.

www.stodam.ru

Борис Грачевский и Анна Панасенко: история любви, фото

А.: Сейчас я на восьмом месяце, малыш должен появиться на свет в первых числах сентября. Очень надеемся, что это случится не 6 сентября, в мой день рождения. Хотелось бы иметь два семейных праздника. Беременность переношу по-разному, были хорошие периоды, были ужасные. Первые три месяца был сильный токсикоз, потом начались гормональные изменения в организме, настроение менялось по сто раз на дню. Я сама себя не узнавала и говорила: «Закройте меня где-нибудь в клетке, чтобы я никого не доставала!» Потом жуткая аллергия началась, но сильнодействующие препараты пить было нельзя. А легкие не помогали. Мучилась месяца полтора. Боря молодец, очень терпеливый, стойко все переносит, не реагируя на мои перепады настроения. Так что благодаря ему мы смогли все пережить и мой гормональный фон встал на место.

Б.: Я стоически переношу все Анины капризы и причуды во время беременности. С годами стал более терпим к жизни. И потом какие она мне устраивает приятные сюрпризы! На последний Новый год завязала глаза, долго таскала из одной комнаты в другую, чего-то выжидая. И вдруг в доме зазвучала живая музыка. Я аж подпрыгнул от неожиданности. Оказывается, Аня привезла музыкантов, скрипача и пианиста, которые весь вечер играли мою любимую классическую музыку – Моцарта, Шуберта, Шумана. Я реально был растроган до слез. А потом прошло три месяца, и на мой день рождения Аня сделала мне еще более сногсшибательный сюрприз. Втайне собрала мои лучшие интервью, стихи, рассказы, написала трогательное предисловие и выпустила книжку «Идущий по солнечной стороне жизни». Подарила ее всем нашим друзьям. Такая замечательная книжица получилась, что теперь мы выпустили ее большим тиражом.

А.: Мне сложно было утаить от Бори создание книги, особенно учитывая, что мы практически 24 часа проводим вместе. Приходилось выкраивать время на работе, дома по ночам сидела у компьютера, говорила, что обрабатываю фотографии (это мое увлечение), а Боря все допытывался: «Ну что же ты там делаешь?» Объем работы, конечно, был сумасшедшим, собрала материалы начиная с 90-х годов и по сегодняшний день. Собирала не только интервью, но и Борино творчество. Он пишет удивительно грустные стихи и рассказы, которые никогда нигде не издавались. Надо было все прочитать, выбрать, отредактировать. Взяв книгу в руки, Боря растерялся, но я заметила, как в глазах его заблестели слезы. Я очень люблю делать Боре сюрпризы, всегда стараюсь его чем-то необычным порадовать. Мне кажется, он уже столько в своей жизни сделал, что теперь пришло время мне на себя взять должность волшебника. А он пусть кайфует и наслаждается жизнью.

Б.: Лет в 45 я понял, что мой мозг, как кувшин, полон и я не могу больше в него набирать информации. Все, что я дальше набираю, это или мельче того, что было набрано до этого, или просто уходит в песок. И теперь все, что я знаю, стараюсь передать Ане. А она ходит и все за мной записывает, летописец мой. Наша формула счастья – в названии этой книги: идти по солнечной стороне жизни.

www.wday.ru

Борис Грачевский и Анна Панасенко: история любви, фото

Б.: Мы познакомились около пяти лет назад на предпремьерном показе фильма «Стиляги». Я пришел в качестве гостя, а Аня была в составе коллектива, который танцевал на вечере буги-вуги, твист и прочие ретротанцы. Она так зажигательно выплясывала, так ярко у нее горели глаза, что я не мог не обратить на нее внимания.

А: Я, конечно же, заметила, что стоит мужчина и не сводит с меня глаз. Но я не знала, кто это, хотя лицо и показалось мне знакомым. Борис пригласил меня на танец. А потом мы обменялись телефонами, и тогда я наконец узнала его имя.

Б.: А я в тот момент готовился к съемкам своей первой и пока единственной полнометражной картины «Крыша». И когда узнал, что Аня по образованию режиссер, предложил ей поработать в настоящем кино. Она пришла на картину ассистентом режиссера. Но вот романа в тот момент между нами не было, как вы можете подумать. На съемочной площадке не до любви: у меня там слишком высокая ответственность и перед собой, и перед группой.

А.: Я понимала, что он начальник, я подчиненная. Никаких поблажек он мне не делал, нежных взглядов не бросал. Боря приходил на площадку, как электрический скат, и должен был зарядить всю съемочную группу, как дирижер в оркестре. Но когда картина закончилась и мы с Борей разъехались (я – к родителям в Харьков, он – куда-то отдыхать), вот тогда-то и началось сближение. Мы постоянно переписывались, созванивались. Помню, как мне было приятно, когда Боря написал, что ему очень меня не хватает. Мы вернулись из отпусков и решили: зачем друг друга мучить, если можно жить вместе и наслаждаться счастьем?Я старалась входить в его жизнь плавно, не мешая и ничего не разрушая. Все косметические баночки в ванной очень медленно, постепенно появлялись, так же как и фен, плойка и прочие женские штучки. Борю поначалу все это очень раздражало, ему казалось, что не остается пространства для его вещей.

www.wday.ru

Анна Панасенко | Издательство ZveZdeZ

Неужели солист группы «Инь-Янь» Артем Иванов стал камнем преткновения между Борисом Грачевским и Анной Панасенко? Анна и Артем знакомы очень давно, еще до замужества […]

Прошлая семейная жизнь с Анной Панасенко у Бориса Грачевского вызвала устойчивую аллергию на женитьбу. Режиссер «Ералаша» признался, что больше никогда не согласиться идти под венец. Из данного заявления Бориса следует, что ему быть супругом Анны было очень нелегко, да и сейчас режиссеру придется […]

Создатель и идейный лидер всеми любимого киножурнала «Ералаш» Борис Грачевский незадолго до своего 65 дня рождения подал на развод с Анной Панасенко. Их брак продержался всего три года. […]

zvezdez.ru

Панасенко Анна Георгиевна

“Война – судьба моя…”

Панасенко Анна Георгиевна

Родилась Анна Георгиевна в селе Калуго-Соловьевке Щучанского района (сейчас красноармейский район Челябинской области), 1923 года, в крестьянской семье.

А детство было хорошее…

Когда Ане исполнилось 7 лет, семья переехала в Копейск. Как говорит Анна Георгиевна,   всё довоенное детство прошло в Копейске. Училась в школе № 6. Школа Ане очень нравилась, класс был дружный. Анна Георгиевна не помнит, чтобы кто-то сильно опекал их, «никто нас не заставлял, не агитировал учиться,- сами учились. Развлекались, конечно, тоже. Город Копейск – шахтерский, шахты кругом, за городом возвышаются горы-терриконы. Сейчас вот горнолыжный спорт развивается, а раньше мы на простых лыжах с тех «гор» катались. Всякое случалось – однажды чуть в шурф не проваливалась; съезжала на лыжах и прямо – туда, ладно, камень большой лежал около этого «колодца» – зацепилась лыжей за него, удержалась. Конечно, на санках катались, на лыжах. Улица у нас была широкая – не было катка – так мы катались на «снегурочках»– цеплялись за машины. А летом на большой поляне между улицами играли. Было много ребят – ровесников, мы играли в лапту, шаровки – тренировались на них. Игры были – «Гори-гори ясно» и другие. Когда мы посмотрели в 1935 (или 1936) году кинофильм «Чапаев», то ребята у нас мастерили тачанку, и мы воевали – одна улица с другой. А у меня имя было подходящим, я была Анкой – пулеметчицей. Вот такое у нас было развлечение. Очень любила лазать по деревьям. За городом были озера, летом ходили туда – купались, загорали, играли. В общем, жили весело. А еще было заведено – летом ездили в пионерские лагеря – с пятого класса: в Еткуль, Кыштым. В Кыштыме ведь горы, там часто поднималась на горы.

Когда училась в 8 классе, прошёл клич «Все в аэроклуб! Стали агитировать восьмиклассников, и мальчиков и девочек, поступать в аэроклуб. Я была боевая, жизнерадостная, я, конечно, поступила в аэроклуб. «Правда, мне не хватало комода, пришлось прибавить» – лукаво добавляет Анна Георгиевна. В 9 классе мы летали на «У-2». После 9 класса всех ребят забрали в Чкаловское училище. До войны девушек в истребительское училище не брали. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как ждать. В Челябинске тоже был аэроклуб, и я уговорила родителей отправить меня учиться в Челябинск и разрешить продолжать занятия в аэроклубе. Меня привлекал парашютный спорт. Вот так и получилось, что 10 класс я заканчивала в Челябинске, у меня тут были тёти, дяди. Из аэроклуба у нас забрали мальчиков где-то перед Новым годом 1940 в училище. И нас осталось человек 19: один «забракованный» мальчик и нас – 18 девушек. 10 класс мы закончили за два дня до войны.

Нам, как классу, который хорошо закончил учебный год, дали путёвки на два дня в парк культуры и отдыха (сейчас парк Гагарина). Вот мы там отдыхали, развлекались на всех аттракционах бесплатно. Это были пятница и суббота, как сейчас помню. А в воскресенье я приехала в Копейск к родителям. А там по воскресеньям, горожан вывозили на грузовых машинах за город, на пикник. Ехали семьями, с корзинками. Проводили так называемый «сабантуй». Вот 22 июня мы выехали за город. Там играли, развлекались, всякие соревнования были, концерты, песни. И где-то около 4-х часов вдруг пришли автобусы, слышим, какой-то крик, плач поднялся. Вот в 4 часа 22 числа мы узнали, что началась война.

22-го война началась. 26-го – отец ушёл на фронт. А мне уже нельзя было поступить в институт, потому что я была старшая в семье, после меня было еще четверо маленьких детей. Мама работала, больная была. Мне пришлось устраиваться на работу. Устроилась я на завод № 114 (сейчас это завод «Пластмасс») – под Копейском. Устроилась рабочим на очистку резьбы. Завод выпускал орудийные снаряды разных калибров (позднее выпускал заряды и для «Катюш», о которых никто ничего не знал). В соседском заливочном цехе заливали корпуса снарядов, растапливали взрывчатое вещество (неротил, некриловая кислота), заливали в снаряды, потом эти снаряды поступали на тележках к нам, в наш цех. Обслуживали цех мобилизованные из Узбекистана, из средней Азии – возили снаряды на тележке. А в соседском цехе работали парни, на которых «бронь» была наложена, и их на фронт не взяли, а вот на станках по чистке резьбы работали девушки. Работа считалось вредной: был такой инструмент – “шарошкой” назывался – металлический. Работает станок, вращается этот самый снаряд, и мы на ходу этой “шарошкой” чистишь снаряд, чистили чистым спиртом. Потом сбрасываешь со станка на стеллажи, а там уже “мартывщики” брали к себе на станки и “закатывали” их. Вот так мы и работали. Так как работа была вредная, работали по 8 часов. А на мортирах, рядом с нами, около которых дышали той же пылью, работали по 12 часов. Я на заводе проработала с конца 1941 года до апреля 1942 года. В 1942 году однажды как сейчас помню, нам прислали газету, где были портреты Зои Космодемьянской после пыток. Этот портрет произвел на нас, мы ведь все комсомольцы были, очень страшное впечатление. Одновременно с этим был объявлен призыв девушек на фронт. Шёл 1942 год, на фронтах были большие потери, надо было пополнять армию молодёжью. В апреле 1942 года мы добровольно по призыву комсомола, пришли в военкомат. Сборы были здесь у нас в Челябинске, там, где тогда находился театр оперы и балета эвакуированный, а сейчас дворец ЧМК. Вот там со всей Челябинской области собрали нас, как сейчас помню, тысячу девушек. Ну, возраст был примерно 18-20 лет. Через три дня нас погрузили в теплушки, и мы поехали на фронт. Это был апрель, довольно холодный для нашей полосы, поэтому на парах у нас была солома, плащ – палатки, и печки у нас стояли — буржуйки, которые мы топили. Поэтому, когда были остановки, мы пытались запастись, чем топить печку. Ну, конечно сказать, мы были любопытные вы всякой меры и когда нас не закрывали снаружи, мы, конечно, дверь держали всегда открытой. Стали подъезжать ближе к средней полосе, Москве, а немцы еще не потеряли надежду захватить её. Привезли нас в Калининградскую область. Помню, как нас привезли в только что освобожденный Калинин. Одни трубы были – разбомбленный до предела город. Интересного, там, пожалуй, ничего и не было. Прорывались иногда самолёты, бомбили, наш состав бомбили, станции бомбили по ходу нашего движения. Мы видели разрушенные станционные постройки. Стоим – значит, где-то разбомбили нашу дорогу. А когда самолёты налетали, несмотря на то, что была команда “Двери закрыть!”, мы всё ровно выглядывали – интересно же было увидеть немецкие самолёты, да еще с фашистским знаком. Ну сами посудите, 18 лет… В общем, более-менее благополучно мы проехали – в наш состав не попало ни одной бомбы, хотя под бомбежкой побывали. Привезли после Калинина в какую-то деревеньку, разместили в каких – то бараках, нас рассортировали по частям противовоздушной обороны, наши девушки попали в части между Москвой и Ленинградом и часть на Калининградском фронте. Я пошла в состав 30803AD – отдельный зенитный артиллерийский дивизион. Нас человек 15 из Челябинска – мы попали в пулемётную роту этого дивизиона. В мае мы изучали материальную часть – пулемёт, винтовку, проходили строевую подготовку, все уставы и принимали присягу. Обучались мы долго. Немцы рвались к Москве. Жестокие бомбардировки железных дорог, по которым еллерийский дивизион ом и между москвой ой обороны инин поставляли оружие, боеприпасы. Нас расквартировали примерно в 1 км. от батареи (4х зенитные орудия). Все эти батареи, пулеметы опоясывали железнодорожную станцию по периметру. Налеты обычно начинались, когда начиналось смеркаться, когда приборы зенитных орудий не могли точно “брать” координаты и приходилось стрелять в “молоко”. Когда они приближались, мы слышали страшный шум (масса самолётов летит) – “бум-бум”. И у нас была такая присказка “везу-везу” (но созвучно с тем шумом). Когда они уже полетали (а они знали, где у нас какие части стоят – разведка-то тоже работала), бросали осветительные ракеты на парашютах. Мы видим черное небо — и гул, а сами (такое ощущение) у них – как на блюдечке осветительные ракеты освещали всю местность. Самолёты летят: “везу-везу-везу”, заработали пулемёты нашей роты – “кому-кому-кому”. Немцы бросали бомбы – “бам-бам-бам”, а мы говорили – «вам-вам-вам». Так вот веселились. Самое неприятное, тяжелое впечатление осталось от бомбежек. Все самолёты у них были снабжены сиренами, и когда они заходили на бомбежку, они включали эту сирену — душераздирающий вой. Сами самолёты – с одной стороны, с другой не знаешь, откуда они пришли. С разных сторон заходили, и, кажется, что на тебя летели все бомбы. Неприятно и страшно. Эти ощущения вспоминаются до сих пор. Я не могу смотреть кинофильмы там, где бомбежка, до сих пор. Фильм военный, значит, я ухожу. Психологически тяжело, недаром, кто воевал в пехоте, выдерживал атаки, кто побывал под бомбежками, тот бывает «взрывоопасным» – всё.

Нашу роту довольно быстро разбомбили – в мае-июне 1942 наверно. Из девушек осталось 5 человек, несколько мужчин. Уцелевших мужчин отправили на пересыльный, а нас оставили в дивизионе на ближайшей батарее. Три девушки попали на прибор, обслуживающий орудие, а я с одной девушкой попала в связистки – обслуживали линию связи с батареями, со штабом, с наблюдательным пунктом. Наша задача была принимать команду с пункта наблюдения и оповещения связи, передавать на командный пункт и на батареи команды, поступающие из штаба. При бомбежке прежде всего страдала связь, от того, что связь была проводная. В 1942 году раций еще не было. Поэтому страшно тебе – не страшно, бомбят – не бомбят, связи нет – ты катушку в руки и по проводочку пошёл исправлять связь. Исправил – возвращаешься, пока доберешься – ещё пять раз исправишь, ещё пять раз порвёт. Вот такая «чумная», я бы сказала, работа – негероическая, неромантическая, как представляли мы сами фронт. Постепенно с годами, начинаешь считать, что война – это тяжелый труд, работа, которую выполняет каждый на том участке, на котором стоит. Самое тяжкое доставалось пехоте. Больше гибли те, кто попал в пехоту.

Мой отец выжил. Он на фронте был с первого до последнего дня. Он был шофером, механиком. Он попал в мастерскую по ремонту танков. Одно время возил генерала. Они попадали и под бомбёжки, и под артиллерийский обстрел, попал в мастерскую по ремонту танков. но это не атака лоб в лоб. Мне кажется, это самые, самые героические люди, потому что выдержать, не убежать, когда на тебя идут танки, а еще выскочишь на встречу с гранатой. Можете себе представить? Несмотря на то, что я была на фронте, я представляю это с содроганием. В госпитале я встречалась с пехотинцами. Нервы у них, конечно, ужасные. Атака – это или ты убьёшь, или тебя убьют.

В январе 1943 года я была уже ефрейтор. Меня направили на курсы радисток (армию стали снабжать рациями). Учились мы в городе Великие Луки. Курсы закончила. Сдала экзамены на «отлично». Получила значок «Отличный артиллерист», но он не сохранился. В марте 1943-го года меня перевели в штаб батальона. Мы в это время охраняли очень крупный ж/д узел, может слышали,- станция Бологое. Здесь сходились пути пяти направлений. Уже был Сталинград, скоро уже и курская битва. В 1942 году охраняли Торжок, Великие Луки, Старая Русса. Как правило, стояли в лесу, не в самих городах. Вот и у Бологого мы стояли на берегу большого озера, на опушке леса. Летом 1943-го года Бологое подвергалось сильным бомбежкам, но всё равно, всё равно немцы не теряли надежды, и блокада еще не была прорвана. Помню, было окружение зимой – нам никто и не говорил об этом, всё побросали – вышли, вывели в нас. И только потом мы узнали, что были в окружении. Ну и вот, попала я в штаб, на телефон, была дежурной связисткой. Если телефон не работал, значит, снова идешь исправлять связь. В один из неприятных налетов бомба упала близко возле нашего штаба, были разбиты две наши батарей. Я как раз была на линии. Видимо, я была рядом с тем местом, где взорвалась бомба. Мне уже потом рассказывали, что нашли меня далеко от того места, где я должна быть. У меня была черепно-мозговая травма, был поврежден позвоночник. Это было в июне 1943 года. Сначала – полевой госпиталь. Полный паралич – руки не действовали, речи не было, слух нарушен, ноги не двигались. Меня эвакуировали. Увозили через Бологое. Страшно было, но моё счастье, в эту ночь не было бомбёжки, а ведь бомбили каждую ночь. И мы Бологое проскочили. А дальше, когда санитарный поезд шел, конечно, всё было. Но машинисты – виртуозы, они умели водить составы. Из Бологово привезли нас в Кострому. Этот город считался уже тылом, хотя его тоже бомбили, но не так часто, и там стояли противовоздушные войска.

Госпиталь был на берегу Волги, на противоположном берегу был монастырь. В этом госпитале я пролежала весь 1943 год. Руки начали действовать, речь, хоть плохая, но была, слышать начала и пальцы на ногах начали шевелиться, но еще сама не ходила, только на костылях. Зимой 1943-44 года меня комиссовали, дали инвалидность второй группы. И отправили меня в Челябинск с одним, тоже комиссованным стариком. Был мужчина «массивный» и, собственно, он меня на руках и нёс. В Челябинске нас встречали. Это было где-то в начале февраля. Врачи сказали, что надежда есть, надо продолжать лечение. Меня положили в госпиталь восстановительной хирургии (на Воровского 30). В этом госпитале я пролежала всю зиму, март апрель. В Челябинске в это время находился эвакуированный Киевский медицинский институт. Базой для студентов этого института была железнодорожная больница №1 (на улице Цвилинга). Тогда там была клиника, и руководил ею профессор Маньковский – высокий, дородный такой, белый мужчина. Он был директором института и руководил этой клиникой. Наши пригласили Маньковского на консультацию – всё ли они правильно делали, ведь я по-прежнему даже не сидела. Массаж, гимнастика лечебная, волны, электролечение. Он посмотрел, а я тогда была очень худенькая, высокая, никто мне больше 14 лет не давал, все принимали меня за мальчишку. И Маньковский тоже говорил мне «мальчик». Я молчу, улыбаюсь. А невропатолог, женщина лет за 50, говорит: «А это у нас девочка!» Вот он посмотрел и говорит: «Давайте её к нам. Попробуем». Была поражена центральная нервная система, повреждения четвертого позвонка. И перевели в их клинику. Я у них пролежала осень, зиму. И вот весной 1945 года мне сразу говорили, чтобы я набиралась терпения, что я такая боевая, смогу, мобилизуй все свои силы, что это лет на 10. В марте меня выписали из клиники, и забрала меня тётушка, она работала в буфете Обкома партии – кто больше возьмет? Кормить-то нечем было. Я у неё пробыла март, апрель. Перед майскими праздниками привезли домой. Конец войны я встретила дома. После майских праздников моя двоюродная сестра, которая жила в селе (там, где я родилась) и была дочерью старшего папиного брата (он был там председателем, потом бригадиром), приезжала по делам в Копейск. Приехали они на «полуторке». Вот они меня пристроили в кабину, негнущуюся посадили, привязали и увезли меня в деревню. А наша деревню расположена в красивейшем месте, есть два очень хороших лечебных грязевых озера. Перед войной на одном озере хотели даже строить санаторий – сильнейшие грязи. А на второе озера на другой стороне деревни. Сестра говорит: «Вот за тебя бабки возьмутся…» Привезли. Снарядили мне тележку – на высоких колесиках и возили. Подушки, мне на тележку клали. А бабки жили на разных краях деревни. Вот я пожила сначала у одной бабки, — она прожила 105 лет (папина мама). Занимались лекарством, лечила меня своими методами. А вторая бабка приходит и говорит: «Всё, перевозим её к нам. Я собрала старух, мы разобрали, кто какую траву ищет. Будем лечить». А деревня почти в бору стояла, трав лечебных разных изумительно много. Чисто, никаких машин – чистейшая природа. Вот меня и увезли к той бабке. Председатель дал большую кадку. Съездили на лечебное озеро, набрали этой «редкой» воды. В этой воде плавали эти самые «рапа» – червячки такие.

Вот эти бабки собирали майские травы, сортировали их, парили в этой воде. И в эту горячую воду (едва рука выдерживала) сажали меня. Так вот я принимала эти цветочно-рапные ванны. Один раз привезли грязи, но они не подошли. Июнь, июль, август. В августе они меня поставили на костыли. При поддержке спускалась во двор. В сентябре ходила по двору.

Раз встала на костыли – пора домой. В конце сентября привезли меня домой.

В 1945 году ЧЭМСХ для фронтовиков сделал дополнительный набор – 100 человек. Петя Волоткевич уговорил меня поступать. В октябре 1945 было собеседование, и я поступила на факультет механики. В 1950 году закончила с отличием. Со здоровьем было не важно. Сильнейшие головные боли. Падала в обмороки. Они везде сопровождали меня. Сказывалось ранение, да и питание плохое было (особенно на 1-3 курсах) – картошка да маленький кусочек хлеба.

После окончания института могла остаться в городе. Но поехала по направлению в Алтайский край (в Барнаул). Поехала с братом. Предложил мне должность главного инженера на закрытом заводе дизелей. Отказалась. Уехали в Кулундинскую степь, работала в школе механизаторов – преподавала 3 года. Изучали с/х машины. Учились рабочие с 10-летним стажем. Было, конечно, трудно. Была и заместителем директора. В мае 1953 года вернулась в Челябинск. Начала преподавать в машиностроительном техникуме. Вышла замуж в 1956 году. Родила дочь Лену.

В 1993 году – Вышла на пенсию.

И сейчас Анна Георгиевна очень активна, жизнерадостна, энергична. Занимается работой в совете ветеранов. Часто приходит в нашу школу, с удовольствием рассказывает ребятам о своей жизни. Все, кто её слушает, поражаются её оптимизму, её силе, удивляются мужеству, с которым Анна Георгиевна перенесла все беды и невзгоды.

    Доброго Вам здоровья, дорогая Анна Георгиевна, оставайтесь всегда такой же молодой, как и сегодня!

www.mou104.ru

Молодая жена Бориса Грачевского — Личная жизнь известных людей

Борис Грачевский — человек-легенда, совсем недавно он отметил свой 65 юбилей. Ни смотря ни на что режиссер не престает работать и снимать «Ералаш». Работа всегда кипит!

Грачевский с бывшей женой Анной

Чего нельзя сказать о личный жизни Бориса. Недавно он развелся со своей 2 женой Анной Панасенко. До нее у Грачевского была жена, с которой он прожил целых 35 лет! Их развод не обошелся без скандалов, но вскоре был забыт.

Грачевский с бывшей женой Анной

Но, как оказалось, не надолго. Молодая жена Бориса тоже не смогла удержать у себя талантливого режиссера и повторила судьбу Галины (первой жены). За время совместной жизни с Грачевским, у них родилась дочка Василиса. Казалось бы, все хорошо. Но это реальная жизнь, и тут все не так просто.

Грачевский с бывшей женой Галиной

И так, Анна и Борис развелись. Почему? С кем останется ребенок? Ясно одно, это расставание будет менее скандальным, но не менее нашумевшим. Анна не пытается судиться с бывшим мужем, он оставляет дочке квартиру в Москве и не отказывается от внушительных элементов.

Грачевский с бывшей женой Анной

О разводе Грачевский высказывается мало, но понятно, что вся эта ситуация ему не нравится. каждое слово и действие сопровождается кучей сплетен и желтых новостей. Ему наплевать на клевету в свой адрес. Он безумно любит дочь, и сделает все, чтобы она воспитывалась в хороших условиях.

Грачевский с бывшей женой Анной

Пока что Борис и 27 летняя Анна живут вместе, но он уже купил ей трехкомнатную квартиру. Туда бывшая супруга продюсера переедет со своей дочкой. Он не отзывается плохо о жене, говорит, что между ними была настоящая и искренняя любовь. Но что случилось, то случилось: о причинах развода нам не известно.

Пока что о новых увлечениях Бориса нам не известно. Но кто знает, возможно нас ждет еще одна пышная свадьба, будем надеяться, что без развода.

kto-zhena.ru