В ринопластике мне интересны более сложные случаи

Когда оперируешь, важно учитывать все существующие методики.

Отари Гогиберидзе

Ринопластикой я стал заниматься, когда попал на кафедру челюстно-лицевой хирургии. Там я видел как эстетические, так и реконструктивные, восстановительные операции – после различных травм, катастроф и т.д.

Учился делать их сам. В то время эталоном для меня была закрытая ринопластика – без внешних, видимых разрезов. Когда на одну из научных конференций приехал пластический хирург из Америки, продемонстрировал открытую ринопластику — скажу честно, мне не очень понравилось. Я никак не мог понять, зачем нужно нос «открывать».

Лишь позднее пришло понимание: закрытая и открытая ринопластика – это принципиально разные подходы. Закрытая ринопластика – ротационная техника. Она дает возможность уменьшить хрящевые и костные отделы носа, сместить их в нужную сторону.

А открытая ринопластика – более реконструктивная. Многие хирурги купились на открытую ринопластику: я открыл нос — и все вижу. Но тут можно получить гораздо больше проблем – с кожей, иннервацией питания кончика носа. Когда оперируешь, важно учитывать все существующие методики.

Не стоит тупо копировать чью-то работу

Может ли у хирурга быть свой почерк? Для меня говорить о почерке – это делать все носы по одной методике. Естественно, они будут выглядеть одинаково. Возможно, такой нос сможет дышать и даже будет похож на нос. Но это не означает, что он удовлетворит пациента в эстетическом плане.

Мне посчастливилось оперировать со многими известными хирургами, в том числе и иностранцами — итальянцами, немцами, американцами. Базовые принципы у всех ринопластик одинаковые. Они складываются из определенных приемов — удаления костно-хрящевой горбинки, боковой остеотомии, частичном иссечении хрящей крыльев носа и т.д. При этом у многих хирургов есть свои подходы, своя школа. Но если хочешь добиться успеха, не стоит тупо копировать чью-то работу.

Внешность каждого человека неповторима, и результат операции зависит от множества нюансов — овала лица, соотношения его частей, разреза глаз и т.д.  Кому-то я сделаю прямой нос, а кому-то вздернутый. Так как нос является комплексным сооружением, многие приемы диктуются его анатомией. Например, на этой неделе я провел пять операций по ринопластике. И все пять пациенток имели искривленную носовую перегородку, которую пришлось исправлять. Не потому, что они жаловалась на плохое дыхание. Перегородка – это та основа носа, на которой, образно говоря, вся история завязывается: от нее зависит кривизна носа, направление его кончика.

Самое важное в операции – ее правильное планирование, при котором учитываются форма носа, состояние перегородки, слизистой, формы кончика носа, тип горбинки, тип кожи. В этом случае мы можем предугадать результат —  не гарантировать его, а прогнозировать! А дальше начинается не менее важная послеоперационная работа. Пациентов надо вести – полгода, год. Кому-то сделать инъекцию, а кому-то подлечить слизистую.

Для меня как хирурга интересы более сложные случаи.

Не могу сказать, что в своей работе я отдаю предпочтение определенным носам. Конечно, легче всего делать операцию, когда у пациента достаточно тонкий нос, с умеренно выраженной горбинкой, нормальным типом кожи. Это будет всегда хороший результат.

Наиболее сложно оперировать носы с толстой кожей: такие операции априори имеют сложный реабилитационный период с сильно выраженным отеком. Однако, если пациент настроен правильно, после беседы с хирургом понимает, чего можно ожидать, результат тоже может быть хорошим. Тем более, сегодня появились препараты и аппаратные методики, позволяющие бороться с отечностью. Лично мне интереснее работать с более сложными случаями. Например, когда есть искривление носовой перегородки, ты можешь улучшить пациенту дыхание. Когда, учитывая пропорции носа, ты способен правильно угадать высоту его спинки. Именно в сложных случаях проявляется творчество.

Для меня ринопластика — не сложная операция.

Я знаю, что делаю. Понимаю, как это делать. Технически сложной ринопластика является для хирургов, выполняющих ее достаточно редко, например, пять раз в год. Но это касается почти всех типов операций. Как-то на научной конференции в провинции я услышал от хирурга такую фразу: «Когда я делаю круговую подтяжку, теряю полжизни». Мужчине  – пятьдесят лет, он возглавляет отделение пластической хирургии в клинике!

Я не выдержал и сказал: « Тогда вы больше эту операцию не делайте, можно и вторую половину жизни потерять». Когда операция профильная, нарабатывается опыт. Ты с ходу, с лету понимаешь, что хочет пациент. Примерно знаешь, какие приемы надо использовать. При работе с перегородкой нужна септопластика. Чтобы изменить спинку носа, специальным образом удалить горб. Многое зависит от руки хирурга, от того, насколько атравматично он оперирует, как глубоко работает. Работая в более глубоких слоях, мы имеем меньшую вероятность возникновения провалов, неровностей.

Сложнее бывает потом, когда снимается повязка. Как будет проходить рубцевание, как будет «садиться» нос, как будет чувствовать себя пациент? Долгое время нос меняется. Сначала все – от спинки носа до кончика — отекшее. И пациент переживает, что кончик носа толстый. Сегодня отек справа больше, а слева меньше, а завтра – все наоборот. Надо смотреть пациентов, надо им помогать!

И, конечно, есть случаи, когда надо уметь отказывать. Не подставлять себя и пациента. Получив плохой результат, человек в первую очередь будет винить не себя, а хирурга.

beauty-body-studio.ru

Пластический хирург Отари Гогиберидзе

Когда мы идем к пластическому хирургу, то ждем безупречного результата. Операции предшествуют обследования, продолжительные консультации в кабинете хирурга, тщательное обсуждение всех нюансов будущего преображения. Сначала врач и пациент приходят к единому мнению и пониманию, и только после этого кандидатам предлагают проследовать в операционную. Но даже в этом случае может возникнуть необходимость повторной операции. На эту темы мы поговорили с московским пластическим хирургом Отари Гогиберидзе.

Корр.: Добрый день! Отари Теймуразович, вы известны своим многолетним опытом и успешной хирургической деятельностью. Вместе с этим, как нам известно, у вас есть и такие пациенты, кто пришел к вам после другого хирурга. Скажите, почему люди предпочитают обратиться к другому специалисту? Кажется, что легче общаться и решать проблему с одним выбранным доктором?

Отари Гогиберидзе: Здравствуйте. Я поддерживаю вашу позицию одного хирурга. Лично я всегда сначала стараюсь отправить таких пациентов к своему первому хирургу, потому что, по моему мнению, это будет верным шагом. Еще ни один квалифицированный опытный хирург не отказался от того, чтобы подкорректировать свою работу. Зачастую пациенту и врачу нужно лишь спокойно обсудить, что не устраивает, почему не устраивает и как это можно исправить , какие варианты есть.

Иногда случается так, что пациент перестает доверять своему хирургу. Например, приходила ко мне одна женщина после пластики носа и ни в какую не хотела оперироваться у своего первого доктора. Причем, я этого врача хорошо знаю, и знаю как отличного специалиста. Однако, осмотрев женщину, я понял, в чем была проблема. Так, я своим пациентам говорю приходить ко мне на осмотры обязательно и регулярно с перерывом в 1-1,5 месяца в течение первого года после операции. Этот постоянный контроль может помочь вовремя обнаружить и успешно вылечить какое-либо осложнение, если вдруг что-то пойдет не так. У этой же дамы я обнаружил деформацию перегородки носа из-за появления подкожных рубцов. Если бы она была моей пациентки, то мы бы с ней вовремя всё заметили. Но сама женщина исправлять проблемы к своему прежнему доктору не хочет, поскольку потеряла доверие к нему, ну и обида небольшая тоже присутствует.

Многие хирурги не «заморачиваются» учетом строения кожи или структуры дыхания

Корр.: А в вашей практике были не очень удачные операции?

Отари Гогиберидзе: У каждой операции есть своя специфика. К тому же, пластическую хирургию не назвать точной наукой. Организм реагирует на травму отеками, гематомами и рубцеванием, у каждого пациента эти признаки имеют разную выраженность, и нужно внимательно вести пациента весь послеоперационный период, чтобы не пропустить возможное осложнение. Я своих пациентов предупреждаю, что в течение определенного периода, а именно — реабилитационного, мы работаем вместе, ему не нужно паниковать, если вдруг что-то идет не так, как должно, по его мнению.

Корр.: А если рассматривать повторные операции с этической стороны? Как вы считаете, будет ли этически допустимым переделывать за хирургом, которого вы знаете и с которым дружите?

Отари Гогиберидзе: Конечно, не вижу никаких нарушений этики. Снова приведу в пример личный опыт. Я успешно провел операцию пациентке, получился хороший результат, но при этом женщина ощущала внутреннюю неудовлетворенность от своего преображения. Я рад, что всегда можно посоветоваться со знающими коллегами, поэтому звоню своему знакомому враче, чтобы он тоже посмотрел пациентку. Человеку со стороны может показаться, что я специально заранее звоню, чтобы «предупредить» доктора — чтобы он положительно всё оценил, но нет. Мне нужно правдивое мнение, для меня важно, чтобы пациент был доволен операцией, важна моя репутация доктора. Так что в этом случае я звоню другу, чтобы он с профессиональной точки зрения беспристрастно оценил мою работу. Возможно, действительно нужно что-то подкорректировать.

Корр.: Это мы с вами всё о ринопластике. А если рассматривать другие виды коррекции внешности?

Отари Гогиберидзе: В вопросах пластики груди есть разные причины, по которым девушки остаются недовольны полученным результат. Очередной пример из практики. Пациентка обратилась с такой проблемой, как неудовлетворенность формы груди после операции. Никаких осложнений не было. Но при этом я и сам практически сразу понял, что вызвало у нее такую реакцию. Тут стоит сказать, что у каждый человек отличается своим эстетическим вкусом. Так вот, у девушки был небольшой «карман» для имплантата, и итогом операции будет довольно широкое межгрудное пространство. Еще были установлены круглые эндопротезы, что сформировало визуальный высокий холм. А на самом деле пациентке нудна была немного другая форма груди, более естественная. Я снова знал хирурга лично, но убедить пациентку вернуться к нему не сумел. Девушка сказала мне, что не сможет переубедить того доктора, так что она не хочет тратить время на разговор, который не даст ей желаемого.

Корр.: Получается, что в большинстве случаев вы «узнаете» руку хирурга. А если вы не знаете, кто проводил операцию?

Отари Гогиберидзе: Честно говоря, такие случаи — одни из самых сложных. Лично я глубоко уважаю своих старших коллег, у меня хорошие профессиональные и дружеские отношения с хирургами-ровесниками, с более молодыми врачами. Но должен заметить, что в последнее время наблюдаю особый тип специалистов, не обладающих даже пятилетним стажем, зато спешащих выложить кровожадные и не очень кадры в Интернет. Да еще у таких вот представителей образование по гастроэнтерологии, по проктологии… За таких мне стыдно. Не нравится мне и другая практика, которую нередко можно встретить среди московских клиник. В медцентрах объявляют какие-то конкурсы, призы, в итоге приходит большое число пациентов, которые самостоятельно не могут финансово себе позволить операцию, но при этом хотят «сделать что-то модное». А такого быть не должно. Человек не должен оперироваться из-за какой-то моды, у пациента должны быть другие мотивы.

Доктора, о которых я выше рассказал, вполне могут сделать пару-тройку успешны операций, но с таким подходом к делу они обязательно допустят ошибку, которую потом очень сложно исправить. Эти специалисты не «заморачиваются» учетом строения кожи или структуры дыхания.

Один хирург стал рекламировать бесшовную пластику век. Это опасно! Есть риск выворота нижнего века!

Чего я только не слышал от таких вот врачей. Доктор младше меня на 10-15 лет мне рассказывает о том, что только лишь он умеет оперировать носы. Я же лично знаю настоящих профи, кто проводит по 200 ринопластик ежегодно. Или вот говорит, что нужно оперировать только открытым или только закрытым методом. Такого не должно быть. Квалифицированный хирург владеет обоими способами, а потом, исходя из анатомических и других особенностей пациента, выбирает наиболее подходящую для его конкретного случая. Другой и вовсе стал рекламировать бесшовную пластику век, при которой он делает разрез по ресничному краю верхнего века. Это запрещено — риск выворота века высочайший, могут произойти другие деформации. При маммопластике могут допускать ошибки с формированием ложа для имплантата или вообще неверно подобрать размер и форму.

Корр.: Выходит, ошибиться можно во время любого вида коррекции. Какова вообще причина повторных операций?

Отари Гогиберидзе: Объяснение в двух словах — это хирургия. Как я уже говорил, организм может иметь определенные особенности, может попасть инфекция, присутствует болевой синдром. Эстетическая операция имеет много общего (да почти всё) с операцией по медицинским показаниям. Так что я провожу довольно долгие по времени консультации с пациентом, чтобы он понял всю серьезность предстоящего шага.

Корр.: Отари Теймуразович, раскройте секрет. Действительно ли есть архив неудачных операций?

Отари Гогиберидзе: Да, это правда. Этот архив может оказаться полезным в работе.

Корр.: А если вы понимаете, что вам с этим конкретным пациентом не по пути?

Отари Гогиберидзе: Тогда я предлагаю ему проконсультироваться у других специалистов, которых я могу порекомендовать. Это возможно, конечно, при условии, что пациент мне доверяет.

vseoplastike.ru

13 ответов на опасные вопросы

Главный врач клиники «Время красоты» рассказал Ксении Вагнер, какие популярные операции грозят осложнениями, чьим обещаниям нельзя верить и почему он не делает маммопластику своей жене.

1. Какие операции ушли в прошлое как небезопасные?

Лет 10 назад было популярно убирать комки Биша – жир в области щек. Каждая вторая пациентка просила «щечки, как у Деми Мур». Это очень легкая операция, кто-то делает 20-30 минут, я делал 15 минут. Но в 1998 году перестал. Лицо женщины, которая до 27-30 лет убирает эти комки, действительно становится более худым, утонченным. Но после 35 лет начинается естественный процесс расслабления мышц. Когда комков Биша, нацеленных на «каркасную» функцию, нет, происходит дистрофия мышц – и щеки проваливаются. Женщина начинает выглядеть уставшей, осунувшейся. И мы получаем лицо с показаниями к внедрению или филлеров, или нитей, или даже с показаниями к хирургии. Но полость комка Биша ничем не заполнишь, она расположена слишком глубоко. Это очень выгодная операция: легко делается, мало затрат, практически под местной анестезией. Молоденькие хирурги ее любят. Но мы сегодня делаем ее строго на определенном типе лиц – не утонченном и скуластом от природы.

Последнее время опять вошла в моду процедура липофилинга, все от нее в восторге. Липофилинг можно делать на определенные части тела. Например, при протрузии имплантатов, истончении ткани вокруг имплантата, или если есть западение какое-то на теле… Но на лицо – ни в коем случае, я запретил это в клинике категорически. Потому что видел множество пациенток, у которых после липофилинга появились на лице серьезные жировые кисты. Мне говорят: «Неправильное введение, неправильная обработка жира», – неправда. Все было сделано правильно, это такая реакция. Жир может вызвать и воспалительный процесс, и серому.

2. Многие врачи предлагают липофилинг в дополнение к липосакции. Но это ответ на потребность пациенток. За 5 лет сильно изменился жизненный темп, все пытаются успеть как можно больше в единицу времени – так почему бы не сделать «скулки», пока тебе откачивают жир с живота?

Поверьте мне, сделав липосакцию на животе, можно спокойно уколоть эти «скулки» на любой перевязке, пока реабилитируешься у косметолога. И получить тот же эффект без всякого жира и рисков для внешности.

3. Многие клиники, директоры которых больше думают о доходе, чем о своей репутации, привлекают клиентов обещаниями типа: «Сегодня мы сделали вам операцию, а завтра вы вышли на работу». Действительно ли это возможно?

Это абсолютная неправда. Недавно ко мне приходит пациентка и говорит: «Я бы хотела сделать ринопластику, сколько надо будет носить гипсовую повязку? – 10 дней. – Как 10? Везде же 7? – А где «везде»? Почему Вы так решили?» Оказывается, она полазила по форумам. Там же полно рекламных обещаний типа «Сделаем грудь за 110 тысяч». Но что это, евроремонт под ключ? Имплантаты с хорошей текстурой, с хорошим покрытием, с правильным гелем, который будет держать форму и не растекаться при каких-то травмирующих ситуациях, не могут быть дешевыми по определению. Равно как и работа опытного врача.

Многие пишут в резюме: «Больше 100 сделанных операций», – а как копнешь – он два года назад институт закончил. Хорошие руки – дай Бог. Но опыт должен нарабатываться минимум лет пять.

4. 10 лет назад женщины выбирали пластического хирурга, в основном опираясь на рекомендации ближнего круга. Сейчас многие обращаются к Инстаграму и Интернету вообще. Как вы к этому относитесь?

У меня как было 70% пациентов через «сарафанное радио», так и есть. Приходят родственники пациентов, их друзья, знакомые. Я ничего не читаю в Интернете, ни про себя, ни про кого-то еще. Форумы – это места скопления дилетантов. Мне противно читать дилетантские мнения людей, которые никакого отношения не имеют к медицине. Также мне неинтересны предложения типа: «Давайте вы сделаете девушкам из такой-то передачи на телевидении грудь, а они вас прорекламируют». Эти девушки говорить-то не могут нормальным языком, у них уровень интеллекта минимальный. Смотришь, а они все одинаковые: губастые, с круглой грудью, все прошедшие по дешевке эти операции. Их хирурги пытаются заработать деньги на мелком обороте. Это неинтересно и неправильно. 

5. За последние пятнадцать-двадцать лет дерматокосметология вышла на новый уровень. Считаете ли вы, что пластический хирург и дерматокосметолог должны работать вместе?

Безусловно. Я всегда говорю пациентам, что после любой операции есть реабилитационный период. Дерматокосметологи помогают его ускорить и этим сильно облегчают пациентке жизнь. У нас доктор-реабилитолог заходит к пациентке на утро после операции, и, учитывая ее состояние и внешний вид, составляет индивидуальную программу восстановления. 

6. Верно ли тогда утверждать, что в современной клинике обязательно должен быть штат дерматокосметологов? А если его нет и работает только хирург, то это тревожно?

Нет, это не тревожно. Просто хирург «сделает» пациентку – а дальше она пустится в «свободное плавание» восстановления. В котором много подводных камней. Удобнее и проще делать все сразу в одном месте. Лично мне дерматокосметолог помогает еще и минимизировать травму пациенту. Например, во время блефаропластики я стараюсь нижние веки делать трансконъюнктивально – то есть делаю разрез внутри конъюктива. Исключительно в редких случаях я делаю наружный доступ, потому что при нем часто меняется взгляд, даже если операция выполнена предельно аккуратно. После такой операции – трансконъюктивальном методе – дермакосметологи тщательно питают саму кожу, коллагенизируют её, уплотняют, чтобы она была более упругой, – и эффект от операции становится еще лучше.

7. У вас в клинике сильно развита аппаратная косметология. Но многие аппараты себя дискредитировали. С какими вы не работаете и почему?

Практически изживает себя такой аппарат, как «Термаж». Он показан очень узкому кругу пациентов, с определенным типом кожи – да и им помогает совсем немножечко. Когда мы открывали клинику, у нас был «Термаж» последнего поколения. Через год мы его продали, потому что он не давал эффекта, который обещал. Потом был бум на криолипосакцию Zeltiq. Втягивает, замораживает… Ноль эффекта, мы его так же продали.

8. Многие сомневаются в безопасности даже эффективных аппаратов. Что вы можете сказать таким пациентам?

На сегодняшний день те аппараты, которые у нас стоят, – это самое современное, что есть на рынке. И все они американского производства. Уж кто-кто, а американцы ничего «небезопасного» просто так не выпустят. Это страна, где тебя могут засудить на ровном месте, а уж за процедуру, угрожающую здоровью, тем более. Но важно понимать, что за безопасность «отвечает» не только аппарат, но и специалист, который на нем работает. У нас сейчас стоит 6 сильных аппаратов. Они все выполняют приблизительно одни и те же функции. Но у каждого есть свои режимы – одному пациенту нужно более глубокое воздействие, другому более нежное и т.д. Грамотный дерматокосметолог досконально знает все нюансы и подбирает каждому пациенту процедуры в соответствии с его типом лица, кожи и т.д.

9. Какой миф относительно пластической хирургии в целом и пластических хирургов в частности вас раздражает?

Меня раздражает непонимание того, что пластическая хирургия – это такая же хирургия, как и любая другая. С теми же рисками и осложнениями, с которыми мы, как и общие хирурги, должны уметь бороться. Недавно я смотрел конференцию с участием огромного количества общих хирургов, которые вдруг ринулись в пластическую хирургию – делают абдоминопластику, увеличивают грудь. Или вот еще что недавно услышал: «Я вообще заведующий отделением общей хирургии, но у меня хобби – пластическая хирургия». То, чем я занимаюсь всю жизнь, у него хобби. Я прошел интернатуру по общей хирургии, специализацию и ординатуру по челюстно-лицевой хирургии, куда входили операции на лице и шее. Я знаю патологию общехирургическую, патологию челюстно-лицевую, и я знаю уже патологию пластической хирургии. Пластическая хирургия – это широкое название, куда входят реконструктивная хирургия, микрохирургия, лоскутно замещающие операции. И, собственно, эстетическая хирургия, которой я и занимаюсь.

10. Вы когда-то сделали своей жене Яне ринопластику. Но при этом в одном из интервью сказали: «Грудь я Яне делать не буду, пока она не родит всех детей, которых я хотел бы, чтобы она родила». Вашей дочке уже 5 лет. Изменилась ли Ваша позиция?

Вообще оперировать жену не хочу. Меня все устраивает. Маммопластику можно делать в любое время, она никоим образом не угрожает кормлению, беременности и так далее – это я знаю на 100%. У меня есть пациентка, 2 раза рожавшая, потом я делал ей операцию, и она еще двух родила, одного кормила 13 месяцев, другого – 11. Жены моих друзей делали операции, и все у них в порядке. Здесь дело в другом – в восприятии ее тела. 

11. А если Яна придет и скажет: «Хочу такую-то грудь»? 

Мало ли, что она хочет. Это я тоже должен захотеть, правильно? Может быть, она меня уговорит. У нее нет ничего такого, что бы ее портило. Если уж будет крайняя ситуация «я очень-очень хочу», надо будет пойти навстречу человеку. Но необязательно это должен делать я. Хотя, конечно, лучше я – сам себя я не убью, если что.

12. Есть такое мнение, что пациентка помолодела, стала оперироваться раньше. Многие начинают в 16, 18 лет. Вы много оперируете юных девушек?

В 16 лет мы не имеем права оперировать без подписи родителей. После 18 лет мы можем брать и то, при условии, что рост окончен и так далее. Есть законы, следуя которым, человек должен подписать документы.

13. Если к Вам придет ваша дочь в 18 лет и скажет: «Я хочу новый нос, папа»?

Буду с ней беседовать. А вообще, я все допускаю в жизни. Важно понимать, что пластическая эстетическая операция – это прихоть. Человек не должен идти на нее в стрессовом состоянии, чтобы улучшить свою жизнь или надеясь, что после операции она у него резко изменится. Операцию нужно делать только тогда, когда есть определенные комплексы, – осмысленные и действительно мешающие жить.

Похожие материалы из рубрики Обзор

beautyhack.ru

Пластический хирург Отари Гогиберидзе: «Врач должен уметь отказывать пациентам» | Forbes Woman

Расскажу про свой опыт. Я попал на кафедру челюстно-лицевой хирургиив РУДН, где нас обучали в том числе и эстетической хирургии. Ee выпускниками были многие мэтры-хирурги например, Труфалов Вадим, Владимир Корчак, Леонид Павлюченко), мы на практике изучали, как работает лоскутная и замещающая хирургия, полевая, онкологическая. Только практика под руководством более опытных врачей дает понимание того, как всё обстоит в хирургии. Когда я только начинал работать хирургом, у меня всегда была возможность воспользоваться советом старшего товарища.

В медицине слишком много опыта не бывает. Врач обязан постоянно повышать квалификацию. Тем более, что сегодня с развитием социальных сетей складывается нездоровая ситуация: какой то молодой врач подсмотрел какую–то новинку и с деловым видом позиционирует себя как знатока…

Ваш рецепт поиска «своего хирурга».

Хороший врач не боится конкуренции — 70% пациентов ко мне приводит сарафанное радио. Распознать хорошего хирурга не так то сложно:он четко отвечает на все вопросы, даже те, которые вы сами можете считать не совсем уместными и даже неловкими. Поэтому сходите на примем сразу к нескольким врачам и сравните. Если доверие вы не испытываете, значит врач не ваш.

Клиенты рассказывают, что нередко Вы «разворачиваете» своих потенциальных пациентов. Зачем и почему?

Однажды ко мне на прием пришла миловидная девушка с аккуратными чертами лица. После детального осмотра выясняется, что у нее больше ЛОР-патологий, а не эстетических проблем. Как следствие, я отправляю ее в другую клинику ко врачу с хорошей репутацией именно в этой области, добавляя на прощание, что ко мне она всегда успеет прийти за эстетикой. Если конечно же после грамотного ЛОРа она вообще вспомнит обо мне (Смеется).

У меня такая позиция: если бы я был голодным хирургом с минимальным количеством пациентов, я бы рассказывал ей басни про надуманные лишние полтора миллиметра и вопрошал о том, как она вообще с таким носом живет. Грубо говоря «уложил» бы ее на операционный стол, если не в тот же день, то на следующий. (К слову, если хирург готов прооперировать вас хоть завтра – это второй самый большой повод сильно насторожиться.) Но если я не вижу объективных показаний к пластике, никогда не возьмусь за нее. Хирург должен уметь отказывать пациентам.

Какие операции Вы вообще не делаете? Возможно разочаровались в каких то методиках?

Я категорически не удаляю комки Биша (жировые ткани в области щек). Бытует ошибочное мнение, что это новая прорывная эстетическая методика. На самом же деле ею владели еще мои преподаватели. И только с годами поняли, что удалять комки Биша не только не нужно, а наоборот, их нужно беречь. Девушки жалующиеся на то, что они «щекастые» просто не понимают, что природа создала комки Биша неспроста. Если в 30-летнем возрасте вы уберете комки Биша, то в 45 лет проснетесь с осунувшимся лицом, впалыми старческим овалом лица.

Но точеные скулы – это так модно сейчас!

Вовсе нет. К счастью, в распоряжении косметологов сегодня есть филлеры, ботокс, различные аппараты. Они умеют очень мягко, корректировать формы лица: приподнимать скулы, брови плюс разглаживать морщины. Cначала отправляйтесь к косметологу. Грамотный специалист способен так распределить филлер в области щек, что он одновременно разгладит и носогубные складки и носослезные. Хирург должен быть последней инстанцией для молодых женщин.

Филлеры на основе собственного жира пациента — сейчас почти каждая клиника предлагает данную услугу для корректировки форм данных природой. Ваше мнение о процедуре?

С ними нужно быть очень осторожными. Жир хорошо приживается в ягодицах и в груди при грамотном введении. Но даже грамотное введение собственного жира пациента в зоны лица может дать плачевные результаты, а именно кисты. Я слишком часто наблюдал такие осложнения, чтобы поддерживать липофилинг (восполнение объемов при помощи жира) в зоне лица. Другое дело, например, ввести его в кисти рук, чтобы вернуть им молодость – против этого я не возражаю. Но с другой стороны, есть же и филлеры на основе гиалуроновой кислоты, которые действуют абсолютно предсказуемо. Так что с липофилингом я бы не стал заигрывать.

Нынешние 30 лет – это новые 20, а 40 лет – новые 30. Ваш совет, чтобы и к 50 годам выглядеть молодо.

Прежде всего, найдите грамотного косметолога. Он, кстати, способен отсрочить ваш визит ко мне или другому хирургу-эстетисту. Питайте свою кожу не от случая к случаю, и не по праздникам, а каждый день и системно. Уход за кожей должен быть, как фитнес — регулярный. Делайте массажи лица, маски, обертывания. Постепенно подключайте увлажняющие инъекции и аппаратные методики. Чем здоровее ваша кожа будет к моменту прихода к хирургу в более зрелом возрасте, тем легче ему с вами будет достичь максимально естественного результата. А на своей практике работы с самыми разными пациентками, я сделал вывод, что если женщина осознанно подходит к уходу за своей внешностью, то она никогда и не подумает требовать от хирурга губы «как у Анджелины Джоли»или ягодицы «как у Дженнифер Лопес».

www.forbes.ru

Отари Гогиберидзе: биография кандидата медицинских наук

Развитие пластической хирургии не стоит на месте. Одним из самых популярных и востребованных в наше время специалистов в этой области является Отари Теймуразович Гогиберидзе – человек, который не понаслышке знает, какую важную роль в жизни каждого из нас играет эстетическая красота. Специалист состоит в совете экспертов эстетической медицины, является членом Европейской конфедерации пластической хирургии и обладателем премии «Золотой Ланцет». Кроме того, хирург Отари Гогиберидзе является членом общества реконструктивных и пластических хирургов России. В процессе профессиональной деятельности Отари работал со многими случаями и смог осчастливить большое количество людей, недовольных своей внешностью. На данный момент он имеет уже более чем 16 лет опыта в сфере пластической хирургии, но останавливаться на этом врач точно не собирается. Итак, в данной статье мы поговорим об Отари Гогиберидзе. Биография этого знаменитого человека очень интересна, поэтому в данной статье речь пойдет именно об этом.

Образование

В 1995 г. в городе Москве тогда еще будущий пластический хирург закончил обучение в Российском университете дружбы народов. Для получения медицинского образования с 1995 по 1997 г. Отари выучился в ординатуре по направлению «челюстно-лицевая хирургия», а следующие 3 года (с 1997 и до 2000-х) хирург провел в аспирантуре на том же факультете. Одного лишь обучения для данной профессии недостаточно, поэтому Гогиберидзе Отари в дальнейшем решил повысить свою квалификацию в области эстетической, пластической, реконструктивной хирургии и косметологии, потратив на это 1 год (с 2001 по 2002-й). С 2002 года хирург уже начал работать и помогать людям, а в 2004 году в Германии (г. Гейдельберг) прошел курс по увеличительной и редукционной маммопластике. В этот же период специалист набирался опыта в сфере липосакции, вникал в основы хирургического омоложения лица, лифтинга и бодилифтинга и т. д.

Постепенно Гогиберидзе стал посещать все больше стран. Так, в 2005 году хирург летал в Испанию (г. Барселона), где прошел курс по пластике носа и омоложению лица. В следующем году врачом был прослушан курс по инволюционным изменениям груди и лица.

Научная деятельность

Естественно, помимо учебы и курсов Гогиберидзе Отари принимает активное участие и в науке. По совместительству врач является доцентом кафедры челюстно-лицевой хирургии ФПКМР РУДН, входит в состав членов правления Региональной общественной организации «Общество эстетических хирургов», читает лекции на различных популярных форумах: IPRAS, ISAPS и т. д. Помимо всего прочего, хирург занимается тренингами по работе с американскими платами-фиксаторами Endotine, предназначенными для омоложения и подтяжки формы лица.

Деятельность в клиниках

За все годы работы молодой пластический хирург успел сменить несколько клиник. Отари оказывал платные услуги по пластике в клинике «Эскаль», «Оттимо», «Клазко», а также некоторое время работал в медицинском центре «Ремелия». Сейчас специалист занимает место главного врача в центре эстетической медицины «Время красоты». Как рассказывает сам Отари, в семье, где он родился, никто не интересуется медициной. Мать с отцом никогда не настаивали на выборе какой-то определенной профессии, поэтому выбор хирург сделал самостоятельно и полностью осознанно.

Как все начиналось

Отари никогда не испытывал особой симпатии к медикам и даже не мог предположить, что в будущем он станет знаменитым пластическим хирургом. Но однажды мир Отари полностью изменился. А началось все с обычного нахождения в больнице, когда он серьезно заболел. Именно тогда Отари очень впечатлился внешним видом врачей и их работой. С того момента он как раз и начал серьезно подумывать о том, чтобы в будущем стать врачом и помогать людям. Уже в 15 лет он устроился на работу в роддом, где в его обязанности входило только мытье полов, сбор пеленок и наблюдение за врачами – именно это Отари считал самой интересной частью в его деятельности. С восторгом и под невероятным впечатлением от всего увиденного, после окончания школы Гогиберидзе уверенно направился на получение высшего образования именно в медицинский институт.

Интересные факты со времен учебы

В процессе обучения в вузе Гогиберидзе Отари Теймуразович интересовался в основном именно хирургическими аспектами. И даже во время изучения инфекционных заболеваний с удовольствием и увлеченностью погружался в различные диагностические обследования. Отари прекрасно понимал, что его будущая профессия обязательно будет связана именно с оперированием, хирургией. Да и обстоятельства для этого складывались как нельзя лучше, ведь на факультете, где учился специалист, преподавали знаменитые пластические хирурги Москвы.

Работа в собственной клинике

Врач всегда мечтал открыть собственную клинику. Сейчас его мечта осуществилась, и медицинский центр «Время красоты» функционирует довольно успешно уже на протяжении довольно долгого времени, принимая клиентов с различными эстетическими проблемами. Ранее Отари был совладельцем одного из московских центров пластической хирургии, но благодаря своему усердию, профессионализму и таланту за три года смог сделать клинику одной из самых посещаемых и узнаваемых в Москве. Тут-то Отари и начал задумываться об открытии и раскрутке собственного центра.

С тех пор ведущий московский хирург заведует своей клиникой, в которую приходят его постоянные клиенты и люди, которые решаются на хирургическое вмешательство, но при этом очень серьезно подходят к этому вопросу и с особой тщательностью выбирают хирурга. Как заверяют сами клиенты, которые уже оперировались у Отари, они полностью уверены в качестве работы врача и потому возвращаются к нему снова и снова.

Качественное оказание услуг – главный козырь хирурга

«Я хорошо знаком со всеми нюансами своей работы и имею отличное представление о том, как должно выглядеть современное медицинское учреждение», — говорит Отари Гогиберидзе. Клиника, которой он заведует, соответствует всем требованиям клиентов. В ней есть все необходимое, чтобы люди чувствовали себя максимально комфортно и спокойно. Но наличие приятной обстановки и доброжелательного персонала – это только часть успеха, хотя и очень немаловажная. Вдобавок ко всем услугам хирурга в его центре предоставляются программы экспресс-восстановления после операций. «У меня все продумано до мелочей! Даже ежедневный рацион клиентов подбирается только с учетом их индивидуальных особенностей», — утверждает врач. И, по его мнению, так должно быть во всех подобных медицинских центрах. Правильные отношения между работниками клиники и самими пациентами — еще один момент, который влияет на репутацию учреждения в целом.

Работа в радость – путь к отличному результату

Пластический хирург Отари Гогиберидзе считает, что работа всегда должна приносить удовольствие. «Я во время проведения операций отдыхаю», — улыбаясь, говорит Отари. Каждое действие хирург выполняет уже практически «на автомате», благо опыт позволяет это делать. Тем не менее врач полностью сосредоточен на работе, ведь самое главное для него – это чтобы клиент остался доволен результатом. «Особенно приятно, когда ты сам видишь, что все идет именно так, как было задумано», — говорит специалист. А радость клиентов и их довольные лица всегда приносят удовлетворение от проделанной работы.

Самой сложной задачей в своей профессии кандидат медицинских наук Отари Теймуразович считает именно общение с пациентами. В его деле требуется наличие железного терпения, важную роль также играет умение находить общий язык с каждым, кто приходит в клинику, пусть даже просто на консультацию. Необходимо слышать и понимать желания людей, в некоторых случаях даже приходится повторять и уточнять некоторые непонятные для пациентов нюансы снова и снова. Но Отари это доставляет удовольствие, ведь быть полезным и помогать людям – это его призвание.

Каждый клиент уникален, ценен и дорог

По сравнению с прошлым десятилетием, сейчас клиенты больше осведомлены о работе пластических хирургов и различных нововведениях в сфере их деятельности. Раньше пациенты интересовались такими вопросами, как, например, сколько по времени могут сходить синяки и шрамы, сможет ли врач сотворить с их внешним видом то, чего они желают, и т. д. В настоящее же время многие пациенты, начитавшись недостоверной информации в Сети, приходят ко многим специалистам с нравоучениями. Иногда даже указывают врачу на то, какую методику работы он должен использовать в ходе операции. Но Отари всегда относится к таким людям с пониманием. Все-таки операция – это довольно серьезное решение, и от волнения клиенты начинают собирать всю информацию из свободного доступа, даже несмотря на то, что в этом деле они абсолютно ничего не понимают. «Я просто раскладываю в головах клиентов, как говорится, все по полочкам. А в дальнейшем мы уже вместе решаем, что клиенту действительно необходимо, и как этого добиться грамотным путем», — говорит врач. Гогиберидзе Отари абсолютно уверен, что каждый случай по-своему интересен и имеет особенности, которым следует уделять большое внимание. А руководствоваться информацией из интернета – не всегда верное и подходящее решение.

Отношение к семье

В возрасте 41 года Отари во второй раз стал отцом. Он считает, что в таком возрасте рождение ребенка воспринимается несколько иначе, чем, например, в двадцать лет. Сейчас врач очень трепетно и чутко относится к любимой дочке, старается обеспечить ее всем необходимым и уделить как можно больше внимания, хотя из-за работы ему далеко не всегда это удается. Интересный момент: Отари присутствовал при родах, правда, в этот раз он не выполнял функции врача, а был просто наблюдающим, который непосредственно в момент рождения все же решил выйти из палаты. Но то ощущение, когда Отари впервые взял на руки только что родившуюся малышку, знаменитый врач запомнит на всю жизнь. Кстати, во время рождения первой дочки кандидат медицинских наук Гогиберидзе как раз проходил медицинскую практику в том же родильном доме, где проходили роды его жены Яны Лапутиной. С того момента прошло уже больше 18 лет, но об этом пластический хирург до сих пор рассказывает с восторгом и небывалой радостью в глазах.

autogear.ru

Яна Лапутина клиника время красоты

Яна Лапутина, совладелица клиники  «Время Красоты» и жена ведущего хирурга Отари Гогиберидзе, – о том, почему она не делает маммопластику, не перегружает кожу процедурами и не хочет стареть, как Бриджит Бардо.

К Отари приходят девушки ростом метр девяносто, с третьим размером груди, с худющими ногами. Они либо уже что-то поменяли, либо еще что-то хотят поменять. А я 170 сантиметров, размер груди — 0 или «минус первый» . Но за 5 лет совместной работы с мужем я поняла – красота совсем не в этих стандартах. Красота у каждого своя и важно ни за кем не следовать на этом пути. Все пациенты нашей клиники прекрасны, но я не хочу быть похожа ни на одну из них, я хочу быть собой. Ценить себя такой, какая есть, я научилась, наблюдая за мужем. Отар может отказать в операции, если сочтёт, что слишком большая грудь женщину не украсит. Или если нос с горбинкой, по его мнению, абсолютно ей подходит. Недавно мы с ним смотрели фотографии и вспоминали, как 10 лет назад он сделал мне ринопластику. Я сказала: «Посмотри, мне кажется, кончик стал куда-то провисать, с ним надо что-то сделать». На что муж ответил: «Чтобы он не провисал, тебе нужно убрать горбинку, но если я уберу горбинку, из сложного лица твое лицо станет простым. Я не буду этого делать». Мне нравится, как он бережно относится к «изюминкам» во внешности человека.

Второе, что я поняла, наблюдая за нашими врачами-дерматокосметологами: нельзя перегружать кожу процедурами. Если ты приходишь к специалисту, а он начинает удивляться, как ты вообще жила до встречи с ним, – нужно встать, сказать «спасибо»  и уйти. Потому что перегружать себя в 25 лет и аппаратами, и биоревитализациями, и мезотерапиями, и уходами, и еще начать пользоваться антивозрастным кремом, потому что «вроде как пора» — это бред. Скажу честно, в пору работы на телевидении я делала инъекции гораздо чаще, чем сейчас. Теперь я четко знаю, что нужно конкретно моей коже и зачем.

Мой еженедельный минимум — это то, что я делаю дома утром и вечером: хорошее очищение, хорошее увлажнение (наш всеми любимый La Mer). И обязательно маски: Clarins Lift Affine Masque Intensif — наношу её на 10 минут, смываю, наношу лифтинг-крем, и у меня совершенно новое лицо. Перед сном использую маску Clarins Masque Multi-Regenerant — на утро эффект, как будто спала на свежем воздухе. Маску  Dior One minute наношу в душе — она бодрит и моментально освежает.

Раз в три недели курсами я делаю плазмотерапию Regenlab (каждые три недели на протяжении четырех месяцев делаю по 4 процедуры). Кожа становится свежее и здоровее, я вижу, что она другого качества. Раз в два месяца я делаю чистку. Обожаю уходы с коллагеновой маской и со световой маской на средствах Transvital. У нас в клинике представлено много брендов, но этот — мой любимый. Когда мне нужно хорошо выглядеть или просто поднять себе настроение отражением в зеркале, выбираю продукты этой марки. Честно, я не пробовала ни одного ухода, который работал бы так же быстро и эффективно, как Transvital.

Clarins, DiorTransvital

Я не Брижит Бардо и не сторонница естественного старения. Когда я утром посмотрю в зеркало и пойму, что мне не нравится, как я выгляжу, я пойду на консультацию к пластическому хирургу, к дерматокосметологу. И все, что они мне порекомендуют, я сделаю. Потому что хочу максимально долго выглядеть хорошо, хочу, чтобы одноклассники моей дочери, когда она будет классе в десятом, говорили: «Ого, какая у Теи мама!» Единственное, что я не буду никогда делать, — это закладывать филлеры в область под глаза, чтобы восполнить уходящий объем. Также не думаю, что когда-нибудь буду корректировать форму губ, просто потому, что это не моя тема. Все, что касается остальных частей тела, скажу честно: я не вижу никакой преграды для того, чтобы себя поддерживать. Не менять, а именно поддерживать.

И ещё, что я поняла за годы сотрудничества с мужем: красота не обещает счастья. Сколько бы ты ни старалась, если внутри нет какого-то элемента питания, то ни идеальные пропорции, ни выкрашенные волосы — ничего не поможет. Когда вся жизнь расписана между маникюром, педикюром, ботоксом и окрашиванием волос, это ужасно. Я такую жизнь не хочу, она мне не интересна. Все то, что предлагаем мы, — лишь маленькая-маленькая частичка огромной (и счастливой) жизни.

Похожие материалы из рубрики Обзор

beautyhack.ru

Гогиберидзе Отари Теймуразович – кандидат наук, пластический хирург, доцент кафедры челюстно-лицевой хирургии

Биография

Стаж работы — 16 лет

Действительный член профессиональных обществ:

• Европейской конфедерации пластической реконструктивной эстетической хирургии;
• Общества эстетических хирургов.

Образование

• 1995 г. — закончил Российский Университет Дружбы Народов.
• 1995 — 1997 гг. — ординатура по челюстно-лицевой хирургии.
• 1997 — 2000 гг. — аспирантура по челюстно-лицевой хирургии.

Практическая деятельность

• Работал ведущим специалистом группы клиник «Клазко», пластическим хирургом клиники «Эскаль», «ОТТИМО», работал в медицинском центре «Ремелия».

• В настоящее время преподает на кафедре челюстно-лицевой хирургии РУДН ФПКМР.

• Доцент кафедры челюстно-лицевой хирургии ФПКМР РУДН.

• Главный врач клиники эстетической медицины «Время Красоты». 

• Читает лекции на профессиональных интернациональных форумах IPRAS, ISAPS и пр.

• Является сертифицированным международным тренером по работе с платами-фиксаторами Endotine (США) для моделирующей и омолаживающей пластики лица.

Дополнительное обучение

• 2001 — 2002 гг. по специальности эстетическая, пластическая, реконструктивная хирургия, хирургическая косметология.

• 2004 г. — курс по увеличительной и редукционной маммопластике.

• 2004 г. — курс по ринопластике, увеличивающей маммопластике, липосакции, реконструкции молочной железы, хирургическому омоложению лица.

• 2004 г. — курс по эстетической хирургии лица, редукционной маммопластике, увеличивающей маммопластике, абдоминопластике, липосакции, липоскульптуре, лифтингу тела.

• 2004 г. — курс по увеличению молочных желез, увеличению ягодиц, бодилифтингу в Гейдельберге, Германия.

• 2005 г. — курс по риносептопластике.

• 2005 г. — курс по хирургическому омоложению лица, ринопластике отопластике.

• 2005 г. — курс по пластической хирургии.

• 2005 г. — курс по ринопластике (Барселона, Испания).

• 2006 г. — курс по лигатурной хирургии лица и молочных желез, хирургии инволюционных изменений лица и молочных желез.

Достижения

• Проводит 550 операций в год.

• В 2006 году стал победителем первой российской премии в области красоты и здоровья в номинации «Лучший пластический хирург года».

• В 2007 году —  в номинации «Гран При — лучший хирург двух столиц».

Специализация в пластической хирургии:

• липосакция;
• фейслифтинг;
• отопластика;
• блефаропластика;
• ринопластика;
• абдоминопластика;
• маммопластика.

plastic-club.ru